Стокгольмский синдром  - Эмилия Грин

– Я не терплю, когда на меня орут. Кажется, раньше я предупреждал тебя об этом… А на счет твоего освобождения, я ещё подумаю…

– Но книга дописана… Ты ведь говорил, что…

– Остался эпилог. Но я не решил, каким он будет для нас. Можешь идти! Зайду к тебе сегодня вечером… Кажется, тебе полегчало?!

– Да… Но… – я вдруг странно улыбнулась, расправляя плечи, – Я хочу выпить вина… Мы ни разу не пили вместе вино! Я просто мечтаю немного расслабиться… – эротично облизнула верхнюю губу. Себастьян ухмыльнулся, бросая в меня очередной одержимый взгляд.

– Я тебя понял. У меня как раз где-то была бутылка изумительного Шато 1956 года…

Александра покинула кабинет, а я до боли сжал челюсти. Новый провал в памяти. На этот раз из головы стерлись последние сутки жизни. Я НИ ЧЕРТА НЕ ПОМНИЛ, ощущая, неминуемое начало конца.

Алекса смотрела на меня глазами, полными жалости и отвращения. Вряд ли она врала. Да, наверное, вчера окончательно разжалобила меня и я сдался. Пошел на поводу перед этими большими грустными глазами, решил выпустить свою любимую пташку на свободу.

Головой я всё это прекрасно понимал, но вот в сердце сегодня не было ни одного отголоска прежних эмоций. Я не мог её отпустить. Только ни сейчас, когда возможно совсем скоро забуду кто я, и как вообще зовут эту фантастическую девушку… Мне нужно было насладиться ей… Еще немного… Хотя бы до конца лета. И тогда, возможно, она вернется к себе домой…

Меня сводило с ума её желание скорее покинуть меня. Но почему? Неужели ей здесь так плохо. По ночам мы столько раз теряли рассудок от самых неизведанных чувств, открывая какие-то новые грани удовольствия. Всё это было слишком хорошо… Удивительно, но не с одной даже самой элитной проституткой я не чувствовал такого эмоционального цунами, а ещё особого трепета в груди…

Александра стала моим абсолютом. Идеальная для меня во всех смыслах. Только с ней мне было не скучно. Только она умела меня удивлять. Увы, наша история неминуемо подходила к концу. Мне нужно было выкинуть всю эту ерунду из головы и сосредоточиться на поиске лекарства.

Я должен был прекратить всю эту чертовщину. Только не сейчас, мне всего 33 года!!! Я должен успеть получить Нобелевскую премию, столько всего предначертано судьбой… Я должен обогнать отца и деда!.. Прогреметь со своими открытиями на всю страну… На весь мир… Нельзя сдаваться! Нельзя! Нельзя! Нельзя… Я обязательно что-нибудь придумаю, я всегда что-то придумываю…

«С меня хватит» – подумала, закрепляя на бедре ажурную резинку чулка. Сейчас или никогда. В конце концов, пора бы уже вспомнить, по какой причине я оказалась здесь изначально…

– Ты просила вино… – услышала хриплый голос у себя за спиной, и медленно поднялась с кресла, окидывая мужчину голодными глазами.

«Может, всё-таки поддаться соблазну в самый последний раз?!» – вспышкой пронеслось в сознании, когда я приказала себе следовать четко намеченному плану.

– Я хочу, чтобы ты напоил меня… – томно закусила губу, поддев подол своего коротенького черного платья вверх, выше ажурных резинок чулок.

Себастьян сглотнул, окидывая оценивающим взглядом мои ноги, а я, чтобы сильнее его раздразнить, слегка развела бедра в стороны, чуть прогибаясь в спине.

– Может, сразу перейдем к десерту… – прорычал, вылизывая взглядом моё соблазнительное тело.

– Кто-то обещал угостить меня вином… – задрала подол ещё сильнее и замерла, давая ему вдоволь налюбоваться открывшейся промежностью, обтянутой тонким шелком трусиков. Себастьян замер, продолжая сжимать в руках ведерко с охлаждающимся вином и штопор.

– Разреши, сегодня я немного покомандую?! А ты просто присядь в кресло и наслаждайся… Как-то раз мы уже это практиковали… – ловко выхватила бутылку из его рук, и проследовала к журнальному столику.

Прогнулась в спине, чтобы он сосредоточил свой взгляд на моих обнаженных ягодицах, поделенных пополам тонкой полоской кружевных стрингов, а в это время быстро откупорила бутылку, и стала наполнять терпкой красной жидкостью бокалы до краев.

– Я не пью… – раздалось у меня за спиной. В этот момент сердце гулко стукнулось о грудную клетку. Нет… Не может этого быть, хоть пару глотков. Он должен выпить! Одним быстрым движением достала заранее приготовленные таблетки из чашечки бюстгальтера и кинула их в оба стакана. Не важно, какой он выберет, главное, чтобы выпил хоть чуть-чуть…

– Сегодня ты выпьешь! Эта ночь особенная, Себастьян…

– Что же такого особенного в ней?! – сказал, чуть выгибая бровь, в момент, когда я развернулась, и начала медленно приближаться к мужчине, сжимая в руках два бокала с вином.

– Я должна признаться тебе кое в чем… Но прежде, необходимо, чтобы мы выпили на брудершафт. Так полагается. Я прошу… – уперлась взглядом в его задумчивые серые глаза, нежно проводя языком по верхней губе, а затем опустила попку на подлокотник его кресла, приобняв мужчину за плечо. Себастьян усмехнулся, тихо прошептав.

– Ты рушишь мои устои… Ломаешь стены… Вышибаешь препятствия… Гори оно всё огнём!.. – вырвал из левой руки бокал, и одним махом осушил его до краев. – губы исказила лихорадочная улыбка, больше смахивающая на гримасу, когда я, последовав его примеру, сделала несколько маленьких глотков.

– А теперь иди сюда! Я хочу, чтобы ты была сверху… Так ты глубже ощутишь меня в себе… Хотя, я итак уже давно в тебе…

– Нет, Себастьян. Всё совсем иначе. Это я уже давно завладела твоими мыслями, разумом, душой и телом. Я внутри тебя. А ты принадлежишь мне… – сказала, медленно расстегивая ширинку на его брюках, проникая рукой под резинку боксеров, после чего сладостно закусила губу, сжимая в руке горячий и твердый член.

Он был уже наготове, только вряд ли мы теперь успеем… Глаза Себастьяна словно заволокло пеленой. Он старался распахнуть веки, но они продолжали тянуться вниз… Вдруг он хрипло прошептал.

– Научи меня кое-чему?!

– Ты ведь итак всё обо всём знаешь… – мой голос чуть дрогнул.

– Не всё. Научи меня заниматься любовью?! Я не знаю, как это делается… Умею только сексом… – кровь отхлынула от лица, когда я поняла, что не в состоянии осуществить просьбу любимого мужчины. Я промолчала, а Себастьян гулко выдохнул, вновь силясь распахнуть глаза.

– Кажется, я немного переутомился… – но снотворное уже подействовало. Я добавила в каждый бокал аж по четыре малюсеньких таблетки.

Доктор Уоллес сказал, что достаточно четвертинки, чтобы проспать всю ночь напролет…

– Тебе нужно немного отдохнуть… Ты слишком много работаешь… – сказала, вдруг резко прильнув к его губам своими.

Наш последний поцелуй. Его вкус на губах – как сладкий грех.

Без сопротивления проникла языком в рот мужчины, и глубоко поцеловав, напоследок прошептала.